Вестерн
Кстати, в России существует жанр, похожий на Вестерн. Он описывает жизнь и приключения на российской границе и в пограничных областях. Некоторые называют его “пограничный боевик” или “русская граница”. Иногда даже “Истерн”
Теперь немного о Вестерне
В период расцвета дешевых романов, Вестерн развивался в первую очередь как форма подросткового эскапизма, наполненная простыми моральными конфликтами и стереотипными персонажами. И, конечно, ситуациями, обычно встречающимися в подобной (анти) литературе
Дикий Запад — в плоскости жанра Вестерн — обладал мифической аурой, с которой не мог сравниться ни один город девятнадцатого века. Это была территория, где необыкновенные герои и опасные приключения могли воплощаться в романтической, убедительной и яркой реальности вдали от цивилизации. Дикий Запад являлся центром притяжения подростковых мечтаний и воплощением импульсивной свободы, не ограниченной социальными институтами Восточного побережья
Вестерн стал художественным воплощением фантазий о невероятном героизме, преодолевающем злобные замыслы продажных властей
В свое время Вестерн завоевал популярность у публики тем, что синтезировал ряд заметных культурных тенденций в архетипическую форму приключений. Для широкой аудитории Вестерн стал осознанным художественным жанром, а также популярной сюжетной формулой
В руках многих криминальных романистов, пишущих Вестерны, а также создателей фильмов категории “Б”, Дикий Запад стал объектом эскапистских фантазий для взрослых, ищущих временного освобождения от повседневной рутины и заурядной неопределенности жизни.
Здесь надо понимать, что мы имеем в виду внутренний мир среднестатистического жителя США 20 века
Для повествовательной ткани Вестерна характерно драматическое напряжение, предопределенное яркой фигурой героя
За что борется герой жанра Вестерн?
По сути, он защищает чистоту собственного образа/имиджа. Он борется не за выгоду и не за привилегии, а за то, чтобы заявить, что он такой, какой есть.
И намерен отстаивать свое право жить в мире, уважающем его принципы
Но такой мир нереален, и именно поэтому многие Вестерны в финале заканчиваются созданием утопического микро-общества из двух человек (влюбленные мужчина и женщина, вместе прошедшие огонь, воду и медные трубы в борьбе со злом) где-то в маленькой, отрезанной от мира долине в горах
В некотором роде мечтательным компромиссом между желанием и реальностью
Социальная Мелодрама
Социальная Мелодрама соединяет архетип Мелодрамы с детально проработанным описанием социальной среды. Благодаря этому, эмоциональное удовольствие от Мелодрамы усиливается интересом, вызванным показом ярких социальных или исторических явлений
Привлекательность такого сплава сочетает в себе эскапистское удовольствие от Мелодрамы (в частности, мелодраматическую фантазию о моральной вселенной, следующей традиционным ценностям) с приятным осознанием того, что во время просмотра/чтения контента, узнаешь нечто важное о реальности или исторических событиях
Чтобы убедить аудиторию в подлинности истории, типичная Социальная Мелодрама раскрывает некие закулисные мотивы, выглядящие правдоподобно. При этом, в конечном итоге, нарратив подтверждает основной Мелодраматический принцип, согласно которому в жизни, чтобы не случилось, все идет так, как и должно происходить
Мелодрама является одним из основных архетипов моральной фантазии. Ее центральным организующим принципом является недвусмысленное торжество идеальной справедливости в форме счастливого или морально удовлетворяющего финала. Основной формат Мелодрамы — это изображение испытаний и невзгод, которым добрые герои подвергаются из-за действий злодеев, а также триумфа добра и наказание зла
Мелодрама начинается с констатации несправедливости и беспорядка окружающего мира, затем движется в сторону осознания и принятия универсального и единственно правильного течения событий во всей вселенной. Это очень популярная формульная история, поскольку она утверждает некий общепринятый моральный или философский принцип в качестве неотъемлемой основы космического порядка, иллюстрируя действие этого принципа на примерах из жизни добрых и злых персонажей. Из-за своей приверженности моральному финалу, Мелодрама имеет определенное сходство с комедией, за исключением того, что Мелодрама — это комедия без юмора, и поэтому в ее идеалистической справедливости отсутствуют смех и дурачество
О Мелодраматических сценах традиционно говорят, что они заставляют аудиторию чрезмерно остро реагировать на происходящее — чувствовать счастье, печаль, страх или гнев в большей степени, чем того заслуживает реальная ситуация. В данном случае это не четкое описание Мелодраматического стиля, а скорее критика его художественной несоразмерности.
Несоразмерность продиктована не только функциональным тяготением Мелодрамы к развлечению и бегству от реальности, но и аспектами ее базовой структуры
В Социальной Мелодраме кипят нешуточные страсти: любовь, смерть, успех, моральные искушения, моменты, когда друзья становятся врагами, а враги — друзьями, мгновения глубокой привязанности или отчуждения, брак или развод, поворотные решения, раз и навсегда определяющие судьбу…
В большинстве “серьезных” романов таких моментов бывает всего несколько (иногда и того меньше), в Мелодраме же, кроме них, практически больше ничего и нет
Успешный автор Мелодрам — для поддержания в зрителях/читателях живого интереса — использует различные техники усиления. Одним из важнейших приемов является использование какого-либо грандиозного зрелища. Опытный беллетрист дает аудитории почувствовать, что его история связана с крупными событиями социального или исторического значения, которые обычно сопровождаются масштабными массовыми действиями или грандиозными общественными сдвигами. Читательское волнение по поводу крупных событий усиливает ощущение значимости отдельных эпизодов и того, насколько серьезно такие эпизоды влияют на судьбы персонажей. Обычно в основе большинства Социальных Мелодрам лежит одно или несколько крупных публичных зрелищ — суды, революции, леденящие кровь убийства или опустошительные войны
У большинства Мелодраматических эпизодов схожий принцип построения. Сначала нужно вызвать глубокую симпатию к героям. Она возникает, когда достойные восхищения (или напротив, ненавистные) персонажи оказываются в ситуации, когда им грозит несправедливая (и, как правило, плохая) участь. Затем, эмоцию необходимо разрядить либо путем устранения угрозы негативного развития событий, либо путем объяснения или оправдания “черного поворота” судьбы с какой-то более высокой в моральном понимании точки зрения
В Социальной Мелодраме, если смотреть под правильным углом зрения, каждое мирское событие видится как управляемое (благосклонной) силой “свыше”. Иногда это еще называют “космической историей успеха”
Мелодрама невозможна без представления об идеальной справедливости, предопределяющей развитие сюжета
Как бы то ни было, в наши дни, эффективно и образно излагать актуальные житейские мудрости и результаты (здравых) наблюдений за происходящим стало, в частности, прерогативой популярных комиков и авторов Социальных Мелодрам
И это не случайно.
Неотъемлемым аспектом ремесла автора Социальных Мелодрам является необходимость “чувствовать габариты” здравого смысла, иметь представления о том, что такое хорошо, и что плохо. Он не сможет достичь архетипического идеала мелодрамы, не построив историю, в которой судьбы его персонажей подтверждали бы внутренние догадки аудитории о том, что вселенная устроена правильно (гармонично)
Социальная Мелодрама — не сирота. У нее большая и дружная Мелодраматическая семья. Социальная Мелодрама тесно связана с другими формульными историями аналогичного характера: Историческими, Готическими, Религиозными и Чувственными (Мелодрамами)
Гангстерская сага
В чем главное отличие Гангстерской саги от Социальной Мелодрамы:
Гангстерская сага (или, по-другому Криминальный эпос) в свое время совершила заметный архетипический сдвиг. Смещение произошло от Мелодрамы с гангстером в роли антагониста (которого ждет неминуемое наказание/возмездие), к Приключенческой истории с Гангстером в качестве главного героя
Этот сдвиг случился в районе второй половины двадцатого века. Тогда Гангстерская сага придала обновленное значение шаблонам Героических приключений и Мелодрамы
Криминальный эпос как правило рассказывает о становлении, суровых испытаниях и итоговом триумфе преступной группировки. Эта сюжетная формула предлагает аудитории взглянуть на злодейское сообщество как на нечто более сложное, чем просто компания плохих парней, собравшихся для совершения незаконных действий
Для данного формульного сюжета характерен интерес к теме власти и организационной иерархии
Нередко авторы, работающие в жанре Гангстерской саги, использует религиозный символизм в паре с субъективной трактовкой роли авторитета в преступной “семье”
Бульварная литература с криминальным уклоном всячески муссирует теории о скрытых незаконных организациях с настолько тесными внутренними связями, что даже само упоминание факта существования таких структур означает верную смерть для проболтавшегося. Распространено мнение, что членов подобных братств объединяют кодекс секретности, родственные узы и давние исторические традиции. Благодаря секретности, готовности использовать любые средства для достижения целей, а также огромным богатствам и тайному политическому влиянию, в глазах аудитории литературы “для легкого чтения”, подобные организации обладают почти безграничной властью
В большинстве случаев, главный герой Криминального эпоса является фигурой значительного морального авторитета, основанного на мудрости и ответственности, а также на проницательной безжалостности. Отношения между ним и членами его организации строятся на демонстративных действиях, личном примере и моральном кодексе. Глава клана использует свою власть для сохранения и приумножения силы “семьи”
Во многом, Гангстерская сага — это трагическая драма ответственности.
Главный герой должен отказаться от своих прежних мечтаний и стремлений и взять на себя роль опоры преступного клана. Это положение не только ставит его во главе организации, но также вовлекает протагониста в множество убийств и предательств, противоречащих его прежней системе ценностей
При этом аудитория интуитивно понимает: став “крестным отцом”, главный герой реализует свое истинное предназначения быть исключительным человеком
“Семья” — это фантазия о племенной принадлежности, которая защищает и поддерживает личность, в отличие от холодности и безразличия (в частности, корпоративного) бизнеса или легитимной бюрократии
Формула Криминального эпоса позволяет аудитории получать удовольствие, воображая себе “в красках” могущественные организации с безграничной властью с одной стороны, и искренней заботой о благополучии своих членов — с другой
Кстати говоря, в 2006 году мы провели для ТВ-3 рекламную кампанию, продвигающую сериал “Семья (Клан) Сопрано”. Тогда внутрь багажников такси, курсирующих по Москве, прикрепляли торчащие наружу руки манекенов. У пешеходов и автомобилистов создавалось впечатление, что машины перевозят жертв преступников.
Выглядело эффектно
И это далеко не все формулы
В завершение короткого экскурса в мир типологии сюжетных формул добавим, что в этой статье мы не затронули следующие категории нарративов:
А) Различные виды любовных историй. От готики — до романтических откровений и молодежных медиа продуктов
Б) Формулы, посвященные спорту и войне
В) Неизменно популярные мыльные оперы
Г) Профессиональные драмы про врачей, юристов и учителей
Д) Научную фантастику
Е) Фэнтези
Ж) Приключенческие эпопеи о Супергероях, основанные на комиксах
А также многие другие сюжетные формулы современной массовой культуры
“Искусство должно принадлежать народу”
Оригинальная идея заключалась в том, что искусство должно быть доступным и понятным широким массам, а не только привилегированному классу
А вот какое оно, “простонародное” искусство? Вернее, каковы обобщенные характеристики контента, который создается для потребления массовой публикой?
Кое-кто считает, что характеристиками “простого” искусства являются:
А) Ориентация на удовлетворение чувства справедливости и защиту границ приличия. Добродетель и трудолюбие должны быть вознаграждены, а порок и лень — наказаны
Б) Перегруженность незамысловатой сентиментальщиной
В) Склонность потакать инстинкту кровопролития и жестокости
Г) Наличие скабрезных сцен
Д) Активное использование грубого чувства юмора “на грани”
“Коронная фишка” киноиндустрии прошлого наглядно это иллюстрирует. Речь идет о “Формуле трех С” — Фарсе (Slapstick), Садизме (Sadism) и Безопасности (Safety).
Под “безопасностью” имеется в виду чувство защищенности при просмотре “страшных” ситуаций. Зритель мог следить за рискованными приключениями киногероев, не опасаясь за себя самого
Принято считать, что с точки зрения глубины содержания, общий принцип “простого искусства” определяется приоритетом действия над сюжетом. То есть важнее иметь много захватывающих действий, чем четко связывать их друг с другом
С точки зрения представителей интеллектуальных элит, “простое”, “низкое” искусство — это “флирт с варварством”. Оно создается с целью доминирования социального целого над личностью. По их мнению, искусство легких жанров, путем манипулирования, ввергает людей в жизнь, лишенную свободы и служит лишь для того, чтобы искажать правильные/благородные чаяния широкой публики
Огромную популярность формульных историй, лежащих в основе “простого искусства”, эти высоколобые снобы нередко объясняют неисправимой испорченностью и глупостью массовой аудитории
А если одно с другим не связано? Вообразим, что популярная культура действительно радует народные массы и прислушивается к мнению обыкновенных людей.
Или — даже если это на самом деле так, — возможно, подобная ситуация играет на руку рекламе?
Великая романтизация примитивности никогда не прекращалась и, по всей видимости, будет продолжаться и дальше. Люди ищут идеал и утешение в архаичности, аутсайдерском образе жизни, чистоте утраченного рая. В наивности, непосредственности, искренности и спонтанности.
Да в чем угодно простом, лишь бы отстраниться от сложностей и стрессов реальной современной жизни.
Примитив здесь выступает в качестве категории свободы (от условностей и ограничений), иногда даже бунта
А что находится с противоположной стороны?
Какие творческие силы противопоставляют себя “простому искусству”?
Возможно, вот эти:
А) Фавориты власти и стяжатели богатства
Б) Адепты культа успеха и статуса
В) Поклонники блеска и роскоши
Г) Провокаторы содержания и формы
Д) Зависимые от символов и аллегорий
Е) Жонглеры темами и концепциями
Ж) Высокомерные пижоны
З) Приверженцы субъективного эстетического опыта без компромиссов и ограничений. Радикального и непримиримого ко всему “простому” и “низкому”
В представлении этих “умников”, идеальный мир должен наполнен только концертными залами и мусорными контейнерами с разбитыми телевизорами
По нашему убеждению, это вроде бы тоже перебор, только в противоположную (от “простого искусства”) сторону
Именно поэтому K&H Communications придерживается принципа “Золотой середины”. Продукт K&H Communications — это популярные коммуникации для широкого спектра аудиторий. Их начинку можно охарактеризовать как “рецепт Серединного пути”.
Какие ингредиенты мы используем:
1) Умеренность. Избегаем крайностей и экстрима (агрессия, провокация, безответственность)
2) Универсальность. Работаем на обеспечение благополучия всех заинтересованных сторон коммуникационного процесса
3) Массовость. Придумываем и производим общедоступную и понятную рекламу
Кроме того, мы думаем, что реклама, в определенной степени, — это бегство не только от (унылой) реальности, но и от чрезмерной серьезности и академичности.
И от официоза.
Впрочем, сегодняшний рекламный шум иногда выглядит формализмом чистейшей (мутнейшей) воды
Неоднократно было замечено, что реклама, как правило, — выразитель простых социальных ценностей. Но чтобы простота работала, необходимо ориентироваться на высокий уровень художественного качества рекламного продукта.
В этом рекламистам K&H Communications помогают формулы типовых историй.
Формулы дают возможность придумывать эффективную и красивую рекламу по проверенным рецептам
В конце концов, зачем все время “изобретать велосипед”?
Иногда можно просто кататься на нем в свое удовольствие
В заключение
Концепция сюжетной формулы — это универсальный инструмент для раскрытия секретов культуры. А знаешь секреты культуры — знаешь и тайны продающей рекламы
Отдельно взятые формулы — это способы воплощения определенных архетипических фантазий в материалах конкретной традиции
Формула популярной истории является выражением основной смысловой схемы в сознании массовой публики
В некоторых случаях формула не только становится выражением культурной мифологии, но и сама превращается в культурный миф
Архетипических закономерностей, воплощенных в популярных формулах, немного. Тем не менее, наличие множества различных способов выражения этих закономерностей в различных культурных материалах приводит к большому разнообразию конкретных формул
Формулы имеют тенденцию меняться с течением времени. В ходе их эволюции в “плавильном котле” смешиваются множественные факторы: появление новых медиа, креативность авторов и исполнителей, изменения в культуре
Процесс взаимодействия между формулами бесконечно (надеемся) многообразен. Формулы популярных жанров могут сливаться и перекликаться друг с другом, создавая новые уникальные истории, комбинирующие элементы разных нарративов для удовлетворения интересов развивающихся аудиторий.
Например, романтический жанр может заимствовать элементы из фэнтези. А детективный — может использовать элементы научной фантастики или триллера, добавляя в сюжет остроты и усиливая интригу
А представляете (возвращаясь к коммуникациям), как увлекательно было бы увидеть в рекламе сюжеты категорий Детектив или Приключения?
Приключенческий или Остросюжетный нарратив в роликах и лонгридах — это же здорово!
Надеемся, вы такие еще посмотрите.
А мы их вам покажем
Конец второй части
Позволю напомнить, что в первой части статьи речь шла о типовых сюжетных формулах, культурной мифологии и архетипических нарративах.
Я рассказал, как связаны между собой типовые истории и культура.
А также обозначил структуры классического Детектива и “Жесткокрылого” приключенческого шаблона
FIN
